Оч интересно...из вспоминаний...
Любовь Безрукова, 70 лет
В 1986 году – ликвидатор последствий ЧАЭС, сотрудник цеха дезактивации
Сейчас – пенсионерка, живет в городе Славутич.
- В пятницу вечером я приготовила все для уборки квартиры – до Пасхи оставалось несколько дней. А 26-го в шесть утра прибежала соседка и сообщила, что меня срочно вызывают на работу. Я думала, что начальство решило в очередной раз провести учения по гражданской обороне.
На станции взорвался реактор, графитовые стержни раскиданы по всей территории вокруг четвертого блока. А я бегала и перешагивала через этот графит...
Я находилась в санпропускнике, сортировала одежду, которую оставляли сотрудники четвертого блока – брюки отдельно, чепчики отдельно, белье отдельно. На мне не было никакой спецодежды и перчаток: работала голыми руками. Мы сортируем, а дезометрист должен проверить и решить – что отправить на обработку, а что на захоронение. Потом я мыла вестибюль станции, через который прошли тысячи людей.
Когда наша смена закончилась, нас проверил дезометрист и не выпустил из зоны – от волос и одежды фонило страшно. Мы снова пошли мыться. Надели свежее белье и спецовки. Нас все равно не выпускают – мы звеним. Упросили выпустить. До нас не доходило, что происходит.
За две недели до катастрофы я слушала по радио выступление крестного отца нашей станции академика Александрова. Он говорил о том, что когда выходишь из дома, ты уже находишься в опасности. Можешь дорогу неправильно перейти, сесть в автобус и попасть в аварию. Такая же опасность и на атомной станции. Так говорили ученые мужи. А мы им верили. Все были уверены, что инструкции составлены правильно и реактор безопасный.
Я осталась на станции. Мы работали вахтовым методом – 14 дней на ЧАЭС, 14 дней – отдыхаем. Младший сын Костя в это время находился в Белоруссии, а я на выходные уезжала к дочери в Ленинград.
Летом 1986-го Валентина Терешкова прислала путевки для женщин ЧАЭС, предлагалось провести 24 дня в санатории на Рижском взморье. А как я поеду, у меня же вахта!
Сознание я стала терять уже в мае – начались спазмы сосудов головного мозга. Я поседела, потерла вес. . К нам как раз приехал врачи из Москвы и мы после очередной вахты проходили медкомиссию. Я приношу анализы - кровь плохая, кожа воспалена. И вот тогда врач буквально заставила меня поехать в санаторий.
В августе мы отправились в Припять за вещами. Мебель брать не разрешали, но мне было так жаль новенькую импортную кухонную стенку! Я ее разобрала и спрятала под мешками одежды. Эти шкафчики до сих пор мне служат – побывали в Киеве, теперь они в моей квартире в Славутиче.
После аварии к нам на станцию часто приезжали иностранцы. Помню, японцы кому-то сказали, что дают нам, ливкидаторам – пять лет жизни. Я живу уже 25 и сдаваться не собираюсь.